Изгой: По стезе Номана [СИ] - Анатолий Радов

— Песком тритесь хорошо, — стал громко и торопливо объяснять Гвидо. — Раз натёрлись, окунулись, ещё раз натёрлись, ещё окунулись. Три раза самое то. На всё про всё у вас полчаса. Приступили! После помывки не расходиться, я вернусь ровно к сроку.

Наши парни тут же принялись скидывать с себя одежду, поглядывая на соседей. Большинство из тех были, как говорится — «голяком». Мало кто хотел щеголять потом с мокрым пятном на штанах, поэтому все без проблем стали скидывать подштанники.

Я посмотрел на удаляющегося командира, подумал о своих сапогах и мошне и осмотрел берег. Справа делов не было — яблоку негде упасть, а вот слева никого. Шагах в двухстах кустарник и пара деревцев, сильно похожих на наши плакучие ивы. Наклонились к реке, свесив к ней сотни тонких желтоватых веточек.

— Эй, — я осторожно хлопнул по плечу ближайшего ко мне парня. Тот обернулся. На лице ни одной эмоции. — У меня с животом что-то, — я ткнул себя пальцем в район пупка. — Отойду по нужде. Если вдруг командир наш раньше появиться, объясни. Хорошо?

— Ладно, — буркнул парень, и тут же развернувшись, бросился к речке, а я торопливо зашагал в сторону кустов. Конечно, не лучший вариант, ведь и так в коллектив не влился, но по дороге к реке я успел оглядеть всех наших. Простолюдины от двадцати до тридцати пяти лет, без особых излишков в одежде, и скорее всего, без монеты в кармане. Наверное, многие и решились на это дело из-за нужды. А насчёт того, как приватизируют в армиях оставленное без присмотра наслышался от старших отслуживших знакомых. Профукать свои удобные сапоги и потом натирать мозоли в казённых не очень хотелось, да и деньжата пригодятся. Какое тут довольствие — это ещё посмотреть надо, а «чепки»… вон их, полно по ту сторону дороги. С деньгами голодать не будешь.

Нырнув за кусты, я быстро всё с себя сбросил и подошёл к воде. Попробовал ногой. Охренеть! Как в этом можно купаться?

Но делать было нечего. За последние дни я успел здорово пропотеть и завоняться. Проведённые здесь два года, конечно, приучили меня к подобному, но всё равно при любом удобном случае я старался привести себя в приличное состояние.

Быстро натеревшись холодным песком, с разбегу плюхнулся в воду. Дыхание и сердце на секунду остановились, тело обожгло. Я вынырнул, развернулся и сделал пару мощных гребков. Метрах в трёх от берега самое то, примерно по грудь. Пару раз присев, поелозил руками в волосах, жалея, что нету хотя бы щёлока. Но тут же вспомнил, что горевать по этому поводу не стоит, буквально через час-два всё равно обстригут. Фыркая и отряхивая с волос воду, поплёлся к берегу, высоко поднимая ноги, и вдруг замер. То ли глюк, то ли действительно тоненький смех. Резко вскинув голову, я уставился на стройную девушку лет двадцати, стоявшую на берегу. Тут же резко прикрыл то место, куда она смотрела, со стыдом представив, как он мог скукожиться от холода. Девушка снова хихикнула.

— Привет, — глупо ляпнул я, бросив мимолётный взгляд на свою одежду, потом снова перевёл его на девчонку. Она было очень красивой. Личико овальное с лёгким подбородком, большие задорные глаза, обрамлённые пушистыми ресницами, чёрные и прямые, до плеч волосы, изящный тонкий носик и пухлые губки почти идеальной формы. Лёгкое платьице в горошек на тесёмках, на ладонь не доходящее до колен подчёркивали эту красоту. Я на секунду застыл глазами на загорелых ножках, сглотнул набежавшую слюну и снова посмотрел ей в лицо. — Тебе это… не холодно в таком платьице? Не лето вроде.

— Нет, — девчонка улыбнулась и мотнула головой. — А тебе точно холодно. Дрожишь вон весь. Хочешь, я тебя согрею?

Взгляд у девчонки из задорного тут же стал томным, и я снова тяжело сглотнул.

— В смысле?

Хотя, примерный смысл был мною уже уловлен.

— Два кирама всего, — с ужимкой проговорила девчонка таким бархатным и волнительным голоском, что мне пришлось сглотнуть слюну в третий раз, а руки стали медленно, но уверенно отодвигаться от тела.

— Ну что? Если денег нет, я могу так, а потом отдашь. Попросишь часть довольствия деньгами выдать, тут так можно. У тебя лицо честное, я знаю, ты отдашь. Или я тебе не нравлюсь?

Девчонка вдруг скинула петельки с плечей и оголила грудь.

Чревлова слюна! Да сколько ж можно тебя глотать!

Я уставился на маленькие тёмные соски, и повинуясь животному инстинкту, двинулся вперёд. Девчонка не сводила с меня глаз. Я приблизился, обнял её и притянул к себе. Жадно впился в губы. Девчонка ответила на поцелуй, обняла мою шею, задышала тяжело. Моя левая рука скользнула ниже, сжала упругую ягодицу. В висках и пахе запульсировало со страшной силой.

— Давай в ольшенник отойдём, — почти беззвучно выдохнула девушка, обдавая моё ухо тёплой струёй воздуха.

Я подхватил её, не отрывая своих губ от её, перенёс к этому их ольшеннику, пышному, высотой в полтора моих роста, с пожелтевшей, но неопавшей листвой. Скроет нас идеально.

Девчонка тут же повисла на моей шее, обвила ногами. Я поспешил войти в неё, но она вдруг дёрнулась легонько.

— Подожди, подожди чуть-чуть, совсем немножко.

Моя рука скользнула ей между ног, тронула мягко, принялась гладить.

Девчонка задышала тяжелее и уже через несколько секунд я приступил к делу, больше не в силах ждать.

Глава шестая

— А что у тебя со спиной? — изумлённо спросила девчонка, когда я выбрался из воды. После непродолжительного, но изнуряющего секса я решил окунуться. Первое было из-за двухлетнего воздержания, не совсем полного, конечно, но это не важно. Второе… второе из-за того, как я это сделал. Так ещё я не делал ни разу. Довольно тяжёлый способ получить удовольствие.

— Об ветки поцарапался, — зло буркнул в ответ, и девчонка слегка испугалась моей резкой перемены настроения. Поэтому пока я одевался, она стояла молча. Застегнув пояс, и удобней поправив ножны, посмотрел на неё. Глаза девчонки были всё ещё немного испуганными, но где-то в глубине их мелькал прежний задорный огонёк. И ещё в них было какое-то ожидание.

— А, деньги, — понял я, и полез в мошну.

— Нет, нет, — залепетала девчонка. — Потом принесёшь, хорошо?

— Куда я их принесу? — пожал я плечами.

— Через дорогу тут, напротив прямо. Где последние палатки вашего лагеря. Перейдёшь и там спроси дядьку Адулино. Его все знают. Он там таверну маленькую устроил — «Сложенные крылья виара» называется. Огородил пятью повозками вот так, — девчонка тонкими ручками нарисовала в воздухе букву «п». — И столики поставил. А у него спроси про меня. Меня Журбинка зовут. Он тебе скажет, где наша с мамкой повозка. Придёшь?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});